Расположен в южной части страны, к юго-западу от города Ош, у подножия Туркестанского хребта, в 2-х км к югу от села Кара-Булак Баткенского района Баткенской области, граничащей с Таджикистаном.
История изучения. Открыт в 1954 г. археологом Ю. Баруздиным. Он же и исследовал этот памятник в течение шести лет, вплоть до своей трагической смерти в 1963 г. В 1977 г. прошлого века группой кыргызстанских и ленинградских археологов была предпринята попытка продолжения исследований, однако в связи с отсутствием отчета и итоговых публикаций их результаты неизвестны.
Раскопки показали, что Кара-Булак уникален по сохранности предметов из органических материалов – дерева, соломы, кожи, тканей. Многочисленный погребальный инвентарь, состоящий из предметов вооружения, украшений, одежды, домашней утвари, керамических сосудов, дощатых гробов и колод, а также трех хорошо сохранившихся мумифицированных останков погребенных. Считается, что столь хорошей сохранности коллекции из органических материалов способствовали благоприятные природные условия местности. В настоящее время находки хранятся в 3-х музейных учреждениях и одном научно-исследовательском институте – это Национальный историко-археологический музейный комплекс «Сулайман-Тоо» в Оше, Кыргызский исторический музей в Бишкеке, Государственный Эрмитаж в Санкт-Петербурге, Институт истории, археологии и этнологии НАН КР в Бишкеке. Некоторые находки имеются и в музее школы с. Кара-Булак. К сожалению, материалы некрополя до сих пор полностью не опубликованы. По мнению исследователей, описываемый памятник принадлежит скотоводческому населению юго-западной части Ферганской долины и датируется II–IV вв. н.э. Однако многое из погребального инвентаря, а также некоторые обрядовые действия отражают специфику не только их культуры, но и демонстрируют обширные и разноплановые связи с соседями-земледельцами. Достаточно значительно и количество привозных изделий – зеркал, шелковых тканей, бусин (Индия, Китай, Прибалтика и т.д.). Находки этого могильника были столь своеобразны, что исследователями выделена самостоятельная карабулакская культура, к которой принадлежат могильники долины р. Исфара.
Описание памятника. Могильник состоял из 900 курганов, 136 из которых раскопаны Ю. Баруздиным. Высота курганов варьирует, но большую их часть представляют незначительные по высоте и диаметру могильные насыпи (по-крайней мере, по визуальному наблюдению в настоящее время). Под насыпью находилась, как правило, одна могила в виде грунтовой ямы, катакомбы или подбоя. Преобладает последняя форма могильной ямы – подбойная, состоящая из входной могильной ямы (дромос), прямоугольной или овальной в плане, ориентированной по линии С-Ю, размером до 3, 5 м в длину, 1 м в ширину и до 6 м глубиной, и подбоя (места захоронения), устроенного в одной из длинных сторон входной ямы. По размерам она, как правило, немного длиннее входной, поэтому охватывает и короткие стенки. А в катакомбных могилах, наоборот, погребальная яма устраивалась в короткой стене, перпендикулярно к дромосу.
Способы захоронения, положение костяков, ориентация. Имеются некоторые различия в разных группах курганов. В подбоях зафиксированы захоронения в дощатых гробах (10%), в долбленных колодах (43%), на одной или нескольких арчевых досках. В катакомбах погребенные обычно лежали на камышовых подстилках. В грунтовых могилах в двух случаях зафиксированы коллективные захоронения на арчевых досках, и в двух случах – в деревянных колодах. Мумифицированные останки найдены в дощатых гробах и долбленых колодах из арчи, которая, как известно, выделяет смолистое вещество.
Погребальный инвентарь. В характере расположения погребального инвентаря наблюдается определенная традиция. Состав его в мужских и женских захоронениях различается. Погребения мужчин сопровождало оружие – мечи, кинжалы, лук и стрелы (рис. 4, 5, 6). Сохранились стрелы с деревянным древком и меч длиной 0,8 м. Женщинам положены плетеные корзинки с небольшими сосудами для косметики, сурьматаш с куском графита, гребни, зеркала, ожерелья из разнообразных бус, включая стеклянные и янтарные, раковины каури. Зафиксированы также небольшие скульптурные фигурки человечков из бронзы, служивших, видимо, талисманами. Интересна и так называемая диадема – на шелковой повязке нашиты бронзовые бляшки, два из которых имеют изображение мужской головы в венце, символизирующем солнечное божество, а также женской с полумесяцем, имитирующем лунное божество, что свидетельствует о распространении среди древнего населения Ферганы астрального культа. Заслуживают внимания и зеркало с ручкой в виде индийской танцовщицы, а также шелковые ткани. Они представлены образцами ярких расцветок, с шахматным узором, с изображением божеств – женских фигурок с короной на голове, со змеевидными фигурами в руках. По функциональному назначению, это были покрывала, налобные и наглазные повязки. Бытовая утварь представлена, прежде всего, керамическими сосудами, изготовленными в ремесленных центрах древней Ферганы. Большая их часть изготовлена на гончарном круге и покрыта красным или коричневым ангобом, поверх которого нанесен процарапанный орнамент, состоящий из различных геометрических фигур.
Таким образом, вышеописанный могильник, располагаясь в зоне ранних контактов на Великом шелковом пути (Ферганское ответвление), демонстрирует элементы культуры как скотоводческого, так и земледельческого населения долины, а также обширные связи с ближними и дальними регионами Евразии, благодаря транзитной торговле и миграционным процессам, характерным для эпохи Великого переселения народов.

Расположена в Ляйлякском районе Баткенской области (юго-западная Фергана), на высоком около 50 м мысе, образованном левым берегом реки Ходжа-Бакырган, стекающей с Ферганского хребта, и пересыхающим саем. В начале раскопок объект представлял собой прямоугольник, вытянутый на 70 м по линии С-Ю. Северный и западный склоны его отвесные, а с юга и востока её окружал глубокий ров. Памятник исследовала Брыкина Г.А. в период с 1969 по 1981 гг., считавшая, что это одновременный в своей основе комплекс строений из сырцовых кирпичей, разделенный на две части – верхнюю, напольную, размерами 32–29 м, и нижнюю, приречную, гораздо более узкую, размерами 38х10 м. Перепад высоты между ними составлял около 1,5 м, их разделяла массивная стена из длинномерных сырцовых кирпичей, в западной части которой прослеживается въезд с башней.
Описание вскрытых строительных конструкций и находок. На верхней площадке выявлены сооружения трех строительных горизонтов, а на нижней стратиграфия была еще более дробной и сложной. На рубеже II–III периодов возникает храмовый комплекс, расположенный в западном углу этой части усадьбы, продолжавший функционировать и в III–IV периоды. Он включал три комнаты, первая из которых, соединяла храм с остальными помещениями усадьбы. Вдоль ее северо-восточной стены располагалась высокая и широкая суфа, а в юго-западной стене устроена ниша полуовальной формы, в которой находилось семь небольших скульптур, представляющих поясные изображения людей. Нижняя часть стен и суфы были выкрашены в красный цвет. Дверь в юго-восточной стене вела во двор, а через проем в западном углу можно было попасть в святилище, представляющее собой квадратную в плане комнату, площадью в 25 м2. Стены ее были украшены росписью в виде схематических побегов, выполненных красной краской. Плоское перекрытие крыши поддерживали четыре прямоугольные колонны, основания которых прослежены на полу. В западном углу был устроен невысокий постамент, также выкрашенный в красный цвет. Около юго-западной стены располагался другой постамент, украшенный росписью красной краской по штукатурке. В центре комнаты находился большой напольный очаг с углублением в середине. Обнаружены четыре антропоморфные скульптуры, стоявшие, видимо, на постаменте и сброшенные оттуда при разрушении храма. Помимо них были найдены три курильницы на высоких ножках, мешочек с приношениями божествам и массивная наковальня, видимо, также являющиеся объектом поклонения. Из двери в северо-западной стене, можно было попасть в узкую и длинную комнату, в одной из стен которой находилась ниша. После ее расчистки выяснилось, что ранее в этом месте был дверной проем, ведущий в помещение к западу от описываемой комнаты. Перед нишей лежала раздавленная курильница на массивной ножке и коническим резервуаром с тремя ступенчатыми выступами.
По мнению автора работ, к храмовому комплексу относились еще две комнаты, расположенные к югу от примыкающего к комплексу двора с водоемом. В одной из них, большой, удлиненных пропорций, суфы были устроены с трех сторон, а во второй, маленькой, соединенной дверным проемом с первой, суфы располагались по всему периметру стен. В северном углу этого помещения, в ямке на суфе обнаружены глиняные фаллосы (по Брыкиной Г.А.), а по Смагулову Е. и Яценко С., работавших с материалами Кайрагача и опубликовавших их в 2019 г., – необожженные фигурки идолов.
На верхней площадке Брыкиной Г.А. были выделены два обширных помещения с высокими суфами и напольными очагами в центре, относящиеся к III периоду обживания, могли иметь общественный характер, и были связаны с отправлением каких-то культов. В одной из них была обнаружена масса находок: хумы, котлы, кувшины, тонкостенные красноангобированные сосудики, ритон с двумя сливами в виде головы быка, костяные и каменные амулеты, сурьматаши. По мнению исследователя, этот комплекс относился к самому позднему этапу функционирования усадьбы. А в целом, хронологические рамки существования усадьбы были определены ею в пределах V–VI вв.
Антропологическая, этническая и культовая атрибутика памятника. Таким образом, автором выделено три отдельных святилища в пределах одного усадебного комплекса, которые были связаны с несколькими культами. В первую очередь, это поклонение предкам. Красноречивым подтверждением чему являются большие и малые антропоморфные скульптуры (12 штук), обнаруженные в помещениях на нижней площадке. Предполагается, что более крупные бюсты были объектами поклонения коллектива, а маленькие фигурки принадлежали отдельным представителям общины и олицетворяли их личных покровителей. Все фигуры подчинены определенному канону. У них непомерно большие, по сравнению с торсом, головы с сильно скошенными лбами, что может свидетельствовать об искусственной деформации черепов. Общей чертой для всех фигур является и схематичная формовка торсов. При этом каждая скульптура имеет присущие только ей индивидуальные черты лица, что может свидетельствовать о сходстве с реальным прототипом. В одном из помещений найден кувшин, на тулове которого имеется профильное изображение лица мужчины с крупными чертами в шлемовидном головном уборе. У него большой с горбинкой нос, массивный, выступающий вперед подбородок, большой рот, растянутый в улыбке, большой, миндалевидной формы глаз. Лоб сильно скошен, из-за чего теменная часть черепа имеет форму конуса. Это изображение, как и скульптуры, передает облик человека европеоидной расы с кольцевидной деформацией черепа. При этом Брыкина Г.А. отмечает, что в строении лиц скульптур есть и некоторые различия, которые свидетельствуют об их принадлежности к двум типам европеоидной расы – средиземноморского и типа среднеазиатского междуречья. Особенности этих же типов населения, согласуются и с заключениями антропологов о черепах из могильника Кайрагач. Изложенные выше материалы стали источником дискуссий в исследовательском сообществе относительно этнической принадлежности оставившего их населения. Большинство специалистов склонно связывать их с эфталитами, которые в V в. н.э. под своей властью объединили обширные территории, в числе которых была и часть Ферганы. Разрушение и запустение комплекса, скорее всего, относится к VI в. – времени эфталитско-тюркского противостояния. Что касается культовой атрибутики памятника, то Брыкина Г.А. считала, что комплекс из трех комнат на нижней площадке был домашним храмом, посвященным предкам – покровителям семьи и рода; одно из помещений, по ее мнению, могло быть связано с фаллическим культом; предполагает она и наличие профессионального культа, в частности, кузнечного дела (две комнаты верхней площадки). Отмечено ею и присутствие в усадьбе большого количества керамических сосудов, особенно крупных форм-хумов и хумча, некоторые из них имели клейма.
Другую интерпретацию этого памятника дают Смагулов Е.А. и Яценко С.А. в своей работе «Тамги доисламской Центральной Азии» (2019 г.). Они считают, что вся усадьба была храмовым комплексом, рассчитанным на значительную территорию, то есть, не только на эту часть Ферганской долины, но и соседнюю область – Чач. Впрочем, Брыкина Г.А. в своих работах, иногда и сама признавала, что храм предназначался не только для его обитателей, но имел и региональное значение. Еще одним аргументом в пользу такого мнения является то, что на керамических сосудах, преподнесенных храму, наличествуют кланово-семейные тамги и клейма, имеющие аналогии на смежных с Ферганой территориях. Вся коллекция находок из усадьбы и могильника находится в Музее Востока в Москве.

Расположен в верхней части Таласской долины, у входа в ущелье Кен-Кол, на левом берегу одноименной реки, к востоку от села Таш-Арык.
История изучения. Открыт в 1933 г. Массоном М.Е. и Миргиязовым Т. В 1938–1939 гг. совместной археологической экспедицией Комитета наук при Кирг.ССР и Института истории АН СССР под руководством Бернштама А.Н. раскопано 12 курганов. Кыргызстанским археологом Кожомбердиевым И.К. в 1956–1957 гг. вскрыто 36 курганов. В конце 80-х годов прошлого века Абетековым А.К. проводились ограниченные по масштабу раскопочные работы, результаты которых не опубликованы. Последние по времени аварийные работы проведены Аманбаевой Б.Э. и Жолдошовым Ч.М. в 2002–2003 гг. Памятник сей знаковый, давший название целой археологической культуре региона эпохи переселения народов.
Характеристика памятника. Могильник находится к северо-востоку от горы Манас-Супа. Эту местность население называет Камырдын-Бели. Курганы расположены на адырах несколькими группами на протяжении 500–700 м, с севера на юг. В 50-е годы насчитывалось более 100 курганов. Насыпи, в основном земляные, высотой до 1,5 м, диаметром от 8 до 16–18 м. Выше могильника, на скальных выходах расположены наскальные изображения. В настоящее время часть курганов разрушена грабителями и современной хозяйственной деятельностью.
Из 100 курганов предшествующими исследователями раскопано больше половины погребений. В большинстве из них обнаружены катакомбные могилы. Их отличает одинаковое устройство: длинный (от 2 до 8 м) входной коридор – дромос завершается погребальной камерой – катакомбой, располагавшейся, как правило, перпендикулярно дромосу. Круглой формы вход в катакомбу закрывался каменными плитами или деревянными плахами, реже сырцовым кирпичом. Для некоторых камер характерны большие размеры, сводчатые потомки. Погребенных укладывали на деревянное ложе или в гроб из арчи, иногда на подстилке из кошмы или циновки, редко на каменные плиты. Благодаря природным условиям сохранились образцы одежды кочевого населения Тянь-Шаня – штаны и шелковая рубашка с прямым стоячим воротником и слегка сужающимися рукавами, отороченными красным узорчатым шелком (Бернштам А.Н.).
Мvжские захоронения сопровождались различным оружием: железным двухлезвийным мечом в деревянных ножнах, кинжалом, луком со стрелами, железными трехперыми наконечниками с черешком. Удалось восстановить полностью сложносоставной лук с роговыми накладками (Кожомбердиев И.К., Худяков Ю.С.).
В женских захоронениях находят бронзовые зеркала, сурьматаши с кусочками графита, кольца, бусы, деревянное веретено е пряслом. Особого внимания заслуживает детская деревянная колыбель, которая по конструкции практически повторяет традиционный кыргызский бешик (Бернштам А.Н.).
Посуда. В могилы обычно ставили по 1–2 глиняных сосуда и до 5 деревянных (чаши, тарелки, кружки, кувшины), иногда курильницы, а так же деревянные столики на ножках. Глиняные сосуды круглодонные, но встречаются и плоскодонные, большая часть их изготовлена на гончарном круге. Импортные предметы: шелк, бронзовые зеркала, раковины каури.
Особенности антропологического материала: наличие следов искусственной деформации на черепах. Погребенные были со значительной примесью монголоидных черт, этот своеобразный расовый тип был назван кенкольским. Местные природные условия способствовали естественной мумификации погребенных и хорошему сохранению некоторых видов материалов (дерево, шелк и т.д.).
Датировка: Первая датировка и историческая интерпретация катакомбных памятников Таласа принадлежит Бернштаму А.Н. На основе археологических материалов и китайских источников, он пришел к заключению, что Кен-Кольский могильник можно датировать I в. до н.э. – I в. н.э. Другую хронологическую концепцию предложил Сорокин С.С., считавший, что могильник Кенкол может быть отнесен ко II–IV вв. н.э.; с этим соглашался и Мандельштам А.М. Археолог Кожомбердиев И.К. предлагал следующую схему: 1–V вв. н.э., хотя позднее, верхнюю границу довел до VII в. Антрополог Тур С.С. придерживалась мнения, что катакомбные погребения, в целом, могут датироваться первой половиной I тыс. н.э. Во время аварийных работ, в начале 2000-х годов, обнаружено погребение бронзового века.
Этническая атрибутика: Бернштам А.Н. считал, что Кенкольский могильник оставлен пришедшими в Среднюю Азию гуннами, имея в ввиду, только катакомбные сооружения этого памятника. Сорокин С.С. связывал этот памятник с автохтонным населением региона. Кожомбердиев И.К. – с племенами гуннского круга. Тур С.С. считает носителей кенкольской культуры пришлыми с запада Средней Азии. Часть найденных археологических предметов хранится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, другая же – в Национальном историческом музее в Бишкеке.

Расположено к северу от с. Кызыл-Адыр (быв. Кировское) Кара-Бууринского района Таласской области, на левом берегу реки Талас, у входа в ущелье Чон-Капка. В 1938 г. Бернштам А.Н. провел первое его обследование, уточнив место расположения, топографию, стратиграфию, датировку, отождествил с конкретным историческим городом Шельджи. В связи с нахождением городища в зоне затопления строящегося в конце прошлого века Кировского водохранилища Кожемяко П.Н. провел в конце 60-х – начале 70-х годов значительные по объему раскопочные работы. Городище состояло из цитадели, шахристана и округи с длинными стенами. Время его функционирования – не позже VIII в. и до XV в. Город был одним из значимых центров одноименного рудного района, занимавшего в регионе второе место по добыче серебра (после Илака). Из письменных источников известно, что он был полиэтничным по составу, в нем проживали 10000 исфаханцев. Материалы из раскопок хранятся в Эрмитаже, Национальном историческом музее (Бишкек), в музее местной школы. Кроме того, ряд ценных находок находятся в частных коллекциях любителей антиквариата, проживающих в Кыргызстане, Казахстане, России.

Находится в 10 км к юго-западу от современного города Токмок. Отождествляется со столицей государственных образований западных тюрок, тюргешей, карлуков – Суябом; тюркское же название города Орду. В VIII в. здесь располагался гарнизон Танского Китая (648–719 гг.). Связан он был и с тибетцами, во время краткого их возвышения на Тянь-Шане (680–709 гг.). В середине X в., после перемещения столичного центра Караханидов на территорию городища Бурана (Баласагун), расположенного в 6 км от Ак-Бешима, жизнь продолжалась на ограниченной территории в течение XI в. Городище состоит из цитадели, двух шахристанов и округи, окольцованной двумя длинными стенами. Общая датировка памятника – VI– XI вв. Бернштам А.Н. в 1939–1940 гг. провел раскопки на шахристане-2. Полученные материалы позволили ему утверждать, что частично вскрытое им, строение является буддийским монастырём, который первоначально был датирован XI–XII вв., но позже передатирован IX–X вв. Найдены архитектурные детали, фрагменты глиняной и каменной буддийской скульптуры, остатки настенных росписей и небольшое количество фрагментированной посуды. Коллекция керамики и бронзовая фигурка, хранящиеся в запасниках Эрмитажа, имеют отношение к этому объекту. Кроме того, в этом музее хранится нумизматическая коллекция из раскопок Ак-Бешима 1953-1954гг., проведенных Кызласовым Л.Р.

Расположено в 35 км к востоку от Бишкека и является одним из ранних и крупных городов Чуйской долины. Отождествляется со средневековым городом Невакет (по согдийским источникам) или Синьчен (по китайским хроникам). Непродолжительное время, в первой половине VIII в., здесь располагалась резиденция тюргешского кагана. В XII в. Невакет, наряду с Кашгаром, являлся одним из центров сиро-несторианской церкви. Памятник состоит из цитадели, двух шахристанов, западной пристройки и рабада, окруженного двумя кольцевидными валами, и датируется XI – началом XIII вв. Результаты исследований, проводившихся на городище в XX в. и продолжающихся в нынешнем, хорошо известны научному сообществу. В Эрмитаже хранится реставрированный фрагмент резной штукатурки по алебастру и сырой глине, найденный в одной из усадеб XI–XII вв., расположенных к югу от рабада. Там же находится и скульптура "Будды в нирване" со "второго буддийского" храма этого же городища , переданная для экспериментальной реставрации.

Расположено на северном побережье озера Иссык-Куль, в 40 км от города Чолпон-Ата. Здешние джайлоо (летовки) считаются одними из лучших в Прииссыккулье. Поэтому эта местность была и облюбована скотоводами с эпохи раннего железа до этнографического времени. Широкую известность получил так называемый Кырчинский клад, найденный в 1937 г. и переданный в Эрмитаж. Это жертвенно-поминальный комплекс, состоящий из предметов, в числе которых бронзовые жертвенные столы, курильницы, котлы, используемые в культовых церемониях древних саков. В 1949 г. Бернштам А.Н. обследовал ущелье на предмет выявления археологических памятников. Им было зафиксировано более 70 курганов. В последние годы кыргызстанскими археологами обнаружено около 100 объектов историко-культурного наследия, имеющих широкий хронологический диапазон.

Расположено в 9 км северо-восточнее города Узгена. Это крупное поселение античной эпохи расположено в предгорной зоне, вдоль берега реки Жазы (Яссы), у одноименного перевала. Имеет четырехчастную структуру, площадью более 70 га и со значительными оборонительными укреплениями. Основное время его функционирования приходится на IV–I вв. до н.э. Открыто и исследовано Заднепровским Ю.А. в 1954–1957 гг. В последние годы жизни исследователем неоднократно озвучивалось предположение, что данное городище отождествляется с одним из городов царства Давань – Ю-чэном, известным из письменных источников. В результате раскопок собрана значительная коллекция, состоящая, в основном, из керамических изделий, среди которых есть два терракотовых идола, один из которых был передан в Эрмитаж.